Republic: Это был худший год для России. Как события одной недели 2011 года отозвались в 2021
https://republic.ru/posts/102749
Это был худший год для гражданского общества России, замыкающий десятилетие репрессий, и символично, что несколько событий одной недели декабря 2011 года отозвались в уходящем 2021, причем буквально с теми же участниками.
Итоги 2021 года подводить легко. Это был худший год для российского гражданского общества, политической оппозиции и свободных медиа за всю постсоветскую историю. Более того, год завершает десятилетие репрессий, начавшееся после знаменитой рокировки в сентябре 2011, когда на тот момент президент России Дмитрий Медведев заявил, что они посовещались с премьером Владимиром Путиным и договорились поменяться местами в марте 2012 года.
Это был момент откровения для нынешнего политического режима, показавшего полное пренебрежение институтом выборов, принципом сменяемости и открыто продемонстрировавшего стремление оставаться у власти. Следующие 10 лет власти многократно подтверждали эти намерения. Это был консервативный поворот, открывший эру силовиков, и колокол, прозвучавший по всем либеральным ценностям эпохи Медведева, включая интернет, свободную журналистику, безвизовый режим с Евросоюзом и русскую Кремниевую долину.
Несколько событий одной недели декабря 2011 года отозвались в уходящем 2021, причем буквально с теми же участниками.
Атака на правозащитников
1 декабря 2011 года прокуратура возбудила административное дело против Ассоциации «Голос» (тогда еще не внесенного в реестр иноагентов) за публикацию «Карты нарушений на выборах». Несколько депутатов Госдумы потребовали тогда от Генпрокуратуры проверить деятельность организации, а суд оштрафовал ассоциацию на 30 тыс. рублей за нарушения избирательного законодательства. Через несколько месяцев новый состав Госдумы в ответ на турбулентность зимы 2011–2012 годов одобрит закон об иностранных агентах. В последующие годы он станет главным механизмов давления на любых критиков власти, включая экологов, правозащитников, журналистов, феминисток, ЛГБТ-активистов и адвокатов.
Десять лет спустя, в 2021 году, «Голос» был первым включен в отдельный, созданный специально для незарегистрированных движений реестр иностранных агентов. В перечень также попала половина координаторов «Голоса» по стране.
Выборы в Госдуму 2011 и 2021 мало отличаются оценками их честности и прозрачности, разве что сегодня уже никто не удивляется ни самим процессом голосования, ни итогами выборов и на улицы не выходит. В 2021 году декада полного неприятия властями любых независимых наблюдателей в избирательном процессе завершилась. Символично и то, что именно под конец уходящего года «Голос» малозаметно выиграл то самое дело в ЕСПЧ.
Атака на общественников достигла кульминации осенью 2021 года, когда генеральный прокурор России лично обратился в суд с иском о ликвидации «Мемориала» (ранее внесенного Минюстом в реестр иноагентов)— старейшей правозащитной организации страны. Основание — нарушение того самого закона об иностранных агентах. Судя по динамике судебных процессов, решения о ликвидации надо было ожидать до конца года — и Верховный суд ожидания оправдал.
Объединения геев и феминисток получили маркировку агентов, пополнив список порицаемых властью, пропагандирующую консервативные ценности в противовес «вредным» западным.
Разгон медиа
2 декабря 2011 года именно из-за атаки на «Карту нарушений на выборах» из «Газеты.Ru» был вынужден уволиться заместитель главного редактора Роман Баданин. Это была первая ласточка грядущих тектонических сдвигов в российской журналистике.
Спустя 10 лет, летом 2021 года, возглавляемое Баданиным издание «Проект», специализировавшееся на расследованиях коррупции в высших властных кругах России, признали нежелательной организацией, у Баданина и двух его коллег дома прошли обыски, его самого и почти весь коллектив редакции внесли в реестр иностранных агентов. Руководство команды было вынуждено эмигрировать. «Проект» пострадал сильнее всего, но под прессинг впервые попали все ведущие независимые медиа страны — «Медуза», «Медиазона», «Важные истории», «Дождь», The Insider, радио «Свобода» (все, кроме «Свободы», были внесены Минюстом в реестр СМИ-иноагентов в 2021 году, «Свобода» — еще раньше). Штрафы, включение в реестр агентов, уголовные дела, обыски, политэмиграция — такого концентрированного и фронтального давления журналисты в России не испытывали никогда.
Окончательное решение вопроса Навального и зачистка оппозиции
5 декабря 2011 года после митинга на Чистых прудах впервые был арестован Алексей Навальный. Пожалуй, на его долю в это десятилетие выпало больше всего и внимания, и поддержки, и давления, и вызовов. И снова кульминация событий вокруг Навального произошла в уходящем, 2021 году — после отравления и лечения в Германии возвращение в страну, задержание, заключение под стражу, быстрый суд и приговор в виде лишения свободы. То, чего ему удавалось избегать столько лет, в 2021 году все-таки случилось.
В пакете с «окончательным решением вопроса Навального» оказался разгон всей его команды, структур и организаций. Сеть штабов и Фонд борьбы с коррупцией (был внесен Минюстом в реестр иноагентов и затем исключен в связи с ликвидацией) признаны экстремистскими и запрещены, сайты и паблики в соцсетях, откуда, собственно, и вышли на улицы «офисные хомячки» 10 лет назад, заблокированы. Практически вся команда вынуждена была уехать из страны, трое из них — Любовь Соболь, Леонид Волков и Иван Жданов — находятся в федеральном розыске. Под Новый год двое оставшихся в России бывших координаторов региональных штабов, Захар Сарапулов из Иркутска и Ксения Фадеева из Томска, стали фигурантами дел об организации экстремистского сообщества.
Аналогичная судьба постигла «Открытую Россию» Михаила Ходорковского. Она была признана нежелательной еще 4 года назад, но именно в 2021 году произошла ее окончательная зачистка. Не осталось координаторов по стране, закрылись все медийные ресурсы. Главу организации Андрея Пивоварова силовики сняли с рейса, когда он собирался покинуть страну, и с мая он находится под стражей.
В погоне за несистемной оппозицией правоохранители даже атаковали думских обитателей КПРФ — за попытку мобилизовать протестный электорат вокруг коронавирусных ограничений попал под следствие депутат Валерий Рашкин. Формально, конечно, неприглядная «лосиная история» стала следствием незаконной охоты, но мало кто сомневается в истинных причинах снятия неприкосновенности и домашнего ареста самого активного критика Кремля в КПРФ.
Закат эпохи протестов
Несогласованный митинг на Чистых прудах 5 декабря 2011 года, на следующий день после выборов в Госдуму, открыл эпоху массовых протестов в стране. За 10 лет прошло невероятное количество самых разных пикетов, шествий и демонстраций — согласованных и нет, массовых и одиночных, политических и многих других. В большинстве своем они разгонялись полицией с применением силы. Десятки тысяч арестованных и оштрафованных, сотни избитых, десятки осужденных по уголовным делам.
Но именно в этом 2021 году суды арестовали в 1,5 раза больше протестующих, чем за все последние 10 лет. Всего в этом году уже привлечено по основной «протестной» статье 20.2 КоАП РФ 14,069 человек — это больше половины всех привлеченных по ней за это десятилетие.
Эпоха митингов в 2021 году и завершилась — стихийные акции в поддержку Навального зимой и «финальная битва добра с нейтралитетом» в апреле закрыли многолетний протестный сезон.
В этом году под уголовное преследование из-за участия в протестах попало рекордное число людей — более 150 человек по всей стране. «Болотное дело» 2012 года было холодным душем для многих, но сегодня сроки в 8–9 лет колонии группе ингушских активистов за стихийный протест, разогнанный Росгвардией, уже мало кого шокируют. В уходящем году протестовавших в уголовном порядке преследовали не только за отдельные эпизоды стычек с полицией, но и за нарушение санитарных норм, перекрытие дорог, призывы к массовым беспорядкам и еще по десятку статей Уголовного кодекса.
Массовая эмиграция
Как следствие предыдущих трендов 2021 год запустил вторую после 2012 года волну политической эмиграции. Массовый исход сотрудников и волонтеров штабов Навального, журналистов преследуемых редакций, самых разных гражданских активистов осложнялся повсеместными ковидными ограничениями. Грузия и Литва приняли основной поток эмигрантов. После введения гуманитарных виз для белорусов и россиян по аналогии с литовскими тройку основных принимающих стран замкнула Польша.
К концу 2021 года русскоязычное публичное пространство разделилось на две части. В одной, зарубежной, продолжаются форумы противников Путина, расследования коррупции и разоблачения пыточных конвейеров в тюрьмах. А в другой торжествует самоцензура и в геометрической прогрессии множится число протоколов и штрафов за отсутствие маркировки, упоминание того, что упоминать нельзя, и блокировки сайтов о том, что запрещено.
Колокол по адвокатуре
В 2021 году подтвердились опасения, что следующей мишенью для властей станет адвокатура. Уголовное преследование адвоката Ивана Павлова в связи с его защитой журналиста Ивана Сафронова по делу о государственной измене началось с письма директора ФСБ Александра Бортникова руководителю Следственного комитета России Александру Бастрыкину. Два Александра против двух Иванов в абсолютно узнаваемой стилистике самых застойных лет Советского союза добиваются осуждения Сафронова на срок от 12 до 20 лет, а лишением статуса адвоката, вынужденной эмиграцией и федеральным розыском Павлова дают предупредительный выстрел в голову российской адвокатуре.
Весной Госдума внесла «поправки Крашенинникова» в закон об адвокатуре. Они ввели полный запрет на судебное представительство для адвокатов, лишенных статуса за ряд дисциплинарных проступков. Пожизненный запрет на профессию теперь грозит и адвокатам, совершившим умышленные преступления.
Поддерживая тренд, Минюст к концу года выкатил законопроект поправок, усложняющий порядок приобретения статуса адвоката и одновременно облегчающий властям процедуру лишения их статуса. Сомнений в том, каким образом новые правила будут применяться и в отношении кого, пожалуй, ни у кого нет.
В 2021 году репрессии вышли за пределы узкого круга оппозиционеров, правозащитников и активистов. Полиция и прокуроры успешно охотились на рэперов Моргенштерна и Элджея, журналиста Юрия Дудя за пропаганду наркотиков, на панк-рокеров из «Порнофильмов» за экстремистские песни. Глава СКР начал проверки песен рэперов Noize MC и Оксимирона.
В течение года прошла череда громких дел и скандалов в высшей школе. Уголовное дело и заключение под стражу ректора Московской высшей школы социальных и экономических наук («Шанинки») Сергея Зуева, серия увольнений «либеральных» профессоров из Высшей школы экономики, назначение в нее проректором генерала госбезопасности, уголовное преследование редакции студенческого журнала DOXA — самые заметные события. Но даже быстрый поиск по новостям показывает уголовные дела в отношении нынешних и бывших ректоров вузов в Смоленске, Рязани, Иркутске, Самаре, Казани, Воронеже, Твери, Владикавказе, Махачкале, Южно-Сахалинске, Красноярске, Екатеринбурге, Иваново. Статьи разные, но тренд один: государство берет высшее образование под плотный контроль.
Интернет ➡️ интранет
В 2021 году власти, наконец, решились фронтально атаковать глобальный интернет. Многолетние страшилки про «суверенный рунет» стали облекаться в реальную форму. Операторы связи повсеместно внедряют технические средства противодействия угрозам (ТСПУ), которые позволяют фильтровать интернет-трафик, точечно блокировать определенный контент и сервисы обхода блокировок и шифрования, вроде VPN и Tor, а также нарушать связность работы сети и принцип сетевого нейтралитета. Впервые отработана технология замедления трафика, мишенью был выбран Twitter. Глобальные сервисы — Google, Facebook, Telegram и Twitter — получили многомиллионные (а под конец года две из них, Google и Meta, и миллиардные) штрафы за отказ удалять запрещенный в России контент. Им же предписано открыть представительства в России под угрозой полной блокировки.
Такой плотный прессинг всего внутриполитического пространства больше соответствует военному времени. Именно в риторике новой холодной войны с Западом Кремль и находится это последнее десятилетие. Пика процесс достиг как раз к концу года, когда Москва выдвинула публичный ультиматум НАТО, требуя если не нового передела сфер влияния в Евразии, то как минимум гарантий невмешательства в регионы российских геополитических интересов, коими объявлены все бывшие страны Советского Союза, кроме стран Балтии.
Против пыток
На фоне мощнейших ударов по гражданскому обществу и заметного снижения его влияния выделяется «пыточная» история российских тюрем. Проект Гулагу.нет, созданный эмигрировавшим 5 лет назад во Францию общественником, бывшим заключенным и предпринимателем Владимиром Осечкиным, после нескольких лет довольно локальной известности внезапно оказался в фокусе общественного внимания благодаря публикации натуралистических видео откровенных пыток в российских тюрьмах. К правозащитникам попал видеоархив сотрудников тюремного ведомства, тайно скопированный и вывезенный бывшим осужденным саратовской колонии. Классическая «западная» история разоблачителя стала «черным лебедем» для директора ФСИН Александра Калашникова, выходца из органов госбезопасности, сделавшего карьеру сначала на посадке губернатора Республики Коми (в бытность начальником республиканского управления ФСБ), а затем на громком деле запрещенной «Артподготовки» (во время руководства УФСБ в Красноярском крае). Освободившееся место главы тюремного ведомства занял выходец из МВД, что, безусловно, символизирует аппаратную победу МВД над ФСБ и некоторое изменение баланса сил среди силовиков.
Громкой отставкой история не закончилась, власти приняли решение сильнее отреагировать на общественный запрос и впервые в истории предложили усилить ответственность силовиков за применение пыток. Поправки в уголовный кодекс внесены тандемом Крашенинников-Клишас, который известен выражением воли руководства страны в законотворческом процессе. В случае принятия инициативы применение пыток перейдет в разряд особо тяжких преступлений и будет гарантировать срок в колонии для виновных. Учитывая многолетний тренд на снижение числа осужденных за насилие силовиков, такой разворот политики весьма необычен. И даже заявление сенатора Клишаса об отсутствии связи между поправками в УК и видеоразоблачениями не снижают значимости инициативы.
Последний раз власти демонстрировали такую решительную готовность сломать многолетнюю практику в 2018 году, декриминализировав экстремистскую статью 282 УК РФ.
Победы же гражданского общества в России стали так редки в последние годы, что превратились в саркастический мем, используемый в кавычках при подчеркнуто мизерных или и вовсе отрицательных достижениях.
В поисках новых жертв
В конце такого насыщенного на события года всем интересно заглянуть немного в будущее. К сожалению, во многом объем свобод и уровень давления на общество в России зависят от внешнего контекста. Власти показывают готовность бесконечно повышать ставки в противостоянии с условным западным миром, милитаризация и давление на гражданское общество — традиционная разменная монета в этой игре. Поскольку Западу только что объявлен ультиматум, то общество будет оставаться заложником реакции на него и череды последующих событий. «Иностранные агенты» останутся любимой игрушкой, позволяющей маркировать группы, темы и отдельных людей черной краской. Феминизм, ЛГБТ, протесты, критика советского прошлого, снижение вреда от ВИЧ, вмешательство в дела силовиков и частную жизнь элит — «красные линии» теперь сформированы не только для войск НАТО, но и для гражданского общества в России. Силовики продолжат охотиться за проектами, финансируемыми из-за рубежа, и нелояльными группами. Усилится контроль властей над учебным процессом и студенчеством.
Однако по мере истончения гражданской прослойки (политическая оппозиция, неправительственные организации и независимые медиа), принимающей на себя все последние годы основной удар государственной политики, мишенью для внимания силовиков всё чаще будут становиться новые группы. Этот гражданский фронт сдвинулся: Навальный, правозащитники и журналисты остались в тылу силовиков и более не определяют повестку. Антипрививочники, мелкий и средний бизнес, объединения жильцов, инициативные группы не обладают опытом противодействия давлению, но при этом не страдают от выученной беспомощности и преисполнены энтузиазмом в отстаивании своих законных интересов. Они готовы жертвовать временем, силами, деньгами и здоровьем ради достижения своих целей, для многих из них это вопрос достоинства или даже выживания — и власти пока не готовы входить в столкновение с этой неопределенной социальной массой.
Тем временем, находящиеся в тылу неизбежно освоятся и начнут партизанить.
Комментарии
Отправить комментарий